СЛАВЯНЕ почитали Природу через Ее проявления: Ярило,

Тейлор пишет в "Первобытной культуре": "В Америке знахари племени оджибве слышат жалобы дерева, если его срубают без надобности". Особо почитались могучие, вековечные деревья-покровители. Они могли наделить здоровьем, долголетием, отогнать враждебные помыслы. У них и испрашивали помощи и благословения перед всякими начинаниями. Полагали, что они являются временным обиталищем душ умерших предков. Славяне были уверены, что повредивший такое дерево сходит с ума и обрекает себя на гибель. А само повреждение уже могло навлечь тяжкие бедствия на весь Род. Индейские старейшины утверждали, что своими несчастьями индейцы обязаны тому, что под влиянием белых ослабло почитание гигантских тополей, срубаемых без крайней надобности. Раньше индейцы, когда у них появлялась нужда в толстых бревнах, употребляли только деревья, упавшие сами собой.У жителей Камчатки считалось, что повредивший пихту погибнет неестественной смертью.

"Оный лес у камчадалов как заповедный хранится, так что никто из них не токмо рубить его, но и прикоснуться не смеет", – писал С. П. Крашенинников. Вообще с рубкой леса у различных народов связано немало стойких поверий, примет, запретов. Наряду с охотничьими поверьями они оказались исторически необычайно живучими: и в наши дни охотники и лесорубы – самые "суеверные" люди. Взгляните на отношение к Лесу марийцев, оберегающих еще кое-где свои свещенные рощи. В лес марийцы-охотники ходят как в гости. Они внимают предвещаниям деревьев, спрашивают у них дорогу, просят разрешения переночевать, под их сенью... Заповедные места еще охраняются сбывающимися поверьями о скорой насильственной смерти злоумышленника, навлекшего на себя гнев духов. Марийцы отсталые и невежественные? Ну, а японцы, обгоняющие Америку? Они ведь такие же "идолопоклонники", почитающие (причем в самом изначальном виде) Солнце, Предков, Свещенные Деревья... В Японии и поныне гора или лес называются иногда светилищем, хотя там нет никакого храмового строения.

Христиане завоевали Америку с винчестером в одной руке и с библией в другой. Они без зазрения совести убивали всё вокруг, и это называлось цивилизацией. Индейцев они называли дикарями. Но кто в действительности дикари? Краснокожие, вымаливающие прощение у дерева, прежде чем срубить его, или белые, уничтожившие необозримые леса?

РАСХОЖЕЕ мнение, будто охотник каменного века влачил жалкое полуголодное существование, будто его кругозор был ограничен только мыслью выжить в борьбе с враждебной ему Природой, является лживым измышлением, навязанным церковниками и материалистами. Это они заклеймили нашего пращура как "трепетавшего собственной тени". Трепетать, однако, стал его потомок, нарушивший устав Природы. "Наивные дикари" достигли того, чего не достиг цивилизованный человек. А именно самого главного: лада, согласия с Природой; умения жить на своей Земле, беря с нее ровно столько, сколько необходимо, но не уничтожая ее. Неписаная заповедь гласила: не причиняй Природе излишнего вреда. Изучение нескольких сохранившихся охотничьих общин показало, что охотник трудился меньше, чем современный человек, что добыча пищи отнимала у него лишь незначительную часть времени, и что свободного времени у него было в избытке. 20 и 30 тысяч лет назад человек уже создавал непревзойденные до сих пор образцы живописи и ваяния.

Бедствовал ли охотник и собиратель меда без подсечного земледелия и без скота там, где бродили громадные стада травоядных, реки были полны рыбой, среди изобилия целебной дикорастущей зелени, грибов и ягод? В связи с необходимостью частого передвижения имущество было для него обузой, и вполне справедливо он считал себя счастливее тех, кто убивает время ради умножения своей собственности, чтобы потом мучиться за нее страхом. Вместо того, чтобы тратить время и силы для излишнего накопительства, он предпочитал обходиться лишь необходимым для поддержания жизни и продолжения Рода, и посвещал остальное время ПРОСТО ЖИЗНИ. Установке "иметь" он противопоставил установку "БЫТЬ", подразумевая под этим полнокровную жизнь, связанную не с погоней за богатством, а с величайшим удовлетворением БЫТЬ САМИМ СОБОЙ и радоваться солнечному свету, ключевой воде, душистым цветам, женской плоти, детскому лепету и прочим бесхитростным дарам живой Природы. Высоконравственная суть первобытного мироощущения и образа жизни – это поддержание совершенной, воспроизводящейся Природы, где хорошо и человеку, и зверю, и растению...



К сожалению, большинство современных ученых (особенно западных) усвоило чисто потребительский подход к охране Природы. Смысл этого подхода, рассчитанного на извлечение выгоды, состоит в том, чтобы оберегать только полезные человеку виды животных и растений. Такая установка – прямое наследие христианского учения о человеке как венце творения, владыке всех других обитателей Земли; если все остальные твари всего лишь неодушевленные предметы человеческого домашнего обихода, то законно будет сохранять жизнь только тем, кто ему полезен, и уничтожать тех, кто вреден. Христианство впитало в себя иудейское отчуждение от Природы, а языковеды утверждают, что в словаре иудеев "добро" и "зло" означает, прежде всего, "полезное" и "вредное". Каково будет отношение к живой Природе ребенка, узнающего из сказок ХРИСТИАНИНА Андерсена, будто жаба непременно "гадкая" и "отвратительная"?

Самым черным преступлением человечества назвал Махатма Ганди вивисекцию, по-русски говоря – живосечение; мучительные опыты на животных. Ученый мясник Иван Павлов вполне заслуженно считал себя христианином, поскольку полагал добром все то, что идет на пользу человеку, и лишь за одним человеком признавал свещенное право на жизнь. За 20 лет своих "трудов" по изучению собачьего слюноотделения приблизился ли Павлов к постижению сокровенной сути взаимодействия души и тела? Помогли ли тысячи кровавых жертв, принесенных на алтарь науки в павловских застенках? Ученый, не признающий границ познаваемого в науке, настолько невежествен, что не заслуживает даже сколько-нибудь достойного опровержения. Опыты-пытки бессмысленны и бесполезны в силу своей безнравственности. Невежде невдомек, что Природа имеет нравственное основание. Как могут страдания одних детей Природы исцелять других ее детей? Разве может материнская любовь быть избирательной? Многие пути ведут к заблуждению. К СВЕТУ ВСЕСЛАВНОМУ, К ДУХУ ЖИВОМУ ведет только один путь – ПУТЬ СОСТРАДАНИЯ. Чем более восхищаемся мы совершенством Природы и чем сильнее убеждаемся в убожестве материалистической науки, тем легче возвращаться к мудрости праотцев.

СЛАВЯНЕ почитали Природу через Ее проявления: Ярило, Молния, Вихорь, Родник... Но самым близким, самым ЖИВЫМ обличием Природы было все-таки Дерево. Славянское капище (место почитания) от слова "капь". Капь – причудливые наросты на иных огромных деревьях, напоминающих изваяния.
Торжественная тишина дубравы либо зеленая лужайка посреди березовой рощи как бы самой Природой предназначены для свещеннодейств. Вступающий в заповедный лес проникался благоговейной радостью, готовясь к встрече с Духами, обитающими в светилище. Ощущение близкого присутствия Родных Светлых Сил наполняло душу спокойствием и уверенностью, требовало от человека не столько поклонения, сколько утверждения своего духа в целостном единстве Рода. Дуб, притягивающий молнии, особо почитался не только у славян, но и у фракийцев, кельтов, германцев, литовцев, угро-финнов... Само название древних мудрецов Северной Европы – друидов означает "люди дуба". Свещенными объявлялись те дубравы и рощи, где ведуны предугадывали присутствие Духов. Никто не смел там ни сломать ветку, ни убить зверя, ни сорвать ягоду. Особо чтились тысячелетние дуплистые деревья – воплощения Лесных Духов, у которых испрашивались прорицания. Таковым был у греков вещий дуб в Додоне, у восточных славян – на острове Хортица, у пруссов – в Ромове. Ведуны либо ведуньи являлись посредниками между Духом Дерева и теми, кто вопрошал. "У лукоморья дуб зеленый...".



Могучий дуб скрывает в себе вековечную природную силищу, но воспользоваться ею может далеко не каждый. Только человека, пришедшего с добром, может наделить дерево частью своей жизненной силы и даже исцелить. Есть в славянских сказках прадуб, и растут на нем молодильные яблоки... Прижмись к дереву, приласкай его, приголубь. Уподобься ему, постарайся ощутить себя деревом, и ты почувствуешь, как оно дышит, чем живет, сердцем поймешь его невысказанные обиды и радости. Породнись с деревом, приходи к нему почаще, и оно признает тебя, будет ждать, будет снимать твои тревоги и отводить дурной глаз.

Славься, Дуб-Дубище, Перуново капище, Дам тебе на требище Ярилино огнище, Ты гори, кострище, Согревай корнищи, До неба дымище, Донеси, ветрище. Под твоей силищей Молю тебя, Дубище, Пусть мое детище Желя век не ищет. Живи, Дуб-Дубище!

Вплоть до самого недавнего времени дубы играли важнейшую роль в народных обрядах. Деревенский свадебный поезд после венчания трижды объезжал вокруг могучего одинокого дуба. Согласно обычаю многих народов в день рождения ребенка сажали дерево; отныне оно становилось как бы его близнецом. Славяне в честь сына засаживали дубок, в честь дочери – березу. Марко Поло писал: "Великий Хан еще охотнее сажает деревья, потому что его прорицатели говорят, что тот, кто сажает деревья, живет долго". Известно, что прорицателями у Кублай-Хана были тибетские мудрецы – солнцепоклонники.



Иные ведуны, обладавшие чудесным даром сопереживания, вступали с деревом в особый задушевный союз – побратимство. Таков был потайной смысл древнейшего обряда кумления (отсюда – кумир). Дерево становилось тогда двойником – покровителем человека, оберегало его от нечистых духов-упырей, передавало ему часть своей мощи. Недомогание человека отзывалось болью дереву, оно чахло и увядало. Взаимно человек разделял судьбу дерева, страдал от причиненного дереву зла и умирал от сердечного приступа в тот же миг, если дерево срубали. Каждый сибирский шаман находил свое собственное росшее в тайге "шаманское" дерево. Жизнь шамана была связана с жизнью этого дерева; если погибало дерево, умирал и шаман.

РОДОНИЦЕЙ назывались у славян родовые празднества, посвещенные перевоплощающимся Предкам. Свещеннодейства совершались в заповедной роще, где возжигался огонь – земной отблеск Ярилы. Хранящийся под золою свещенный огонь – главное богатство общины в древнейшие времена (отсюда, – золото, т. е. драгоценность, сокровище). И неизменно в волхвование вовлекалось еще одно свещенное дерево – Береза. Древние славянские предания повествуют о волшебной Солнечной Березе, "всем березам старшой сестре", растущей где-то на заморском острове Березани; острове, подобном германскому о. Туле.



Селяне никогда не строили дом на том месте, где прежде росли березы, поскольку их корчевка считалась недопустимой. Былая неприкосновенность березы подтверждается и песнями северных славян, где нередко упоминается берёза, оставленная на поляне при расчистке леса под пашню. Необходимый Свещенный Обряд кумления с Берёзой-Берегиней совершался весной: Берёза, оберегавшая сородичей, обряжалась красными лентами и полотенцами ¬¬¬– убрусами, расшитыми оберегами – крестиками с загнутыми по ходу Солнца концами – солнцеворотами (на санскрите – свастика). Обряд сопровождался чисто славянским пригублением (и только!) березового сока. С введением христианства обряд постепенно утерял свою первоначальную сокровенную суть и выродился в забавные игры, бессмысленное кумовство с заломленной (!) берёзкой.

В самобытных древнеславянских празднествах-русалиях сливалось воедино поминовение Славных Предков с чествованием Всесветлого Солнца и возрождающихся весенне-летних Сил Природы. Русалии справлялись в заповедной зеленой роще, где водились хороводы вокруг берёз. Оттого праздники эти назывались еще Зелёным Светом (зелёными святками; "свят" – это искажённый христианами "свет", светлый – значит жизненный, солнечный, Солнце – Светило, отсюда – цветок). Христианство, по словам Есенина, "заслонило своей чернотой свет Солнца истины" ("Ключи Марии"). Будучи не в силах ни пытками, ни казнями искоренить в народе светоотеческие верования, церковь включила весь круг русальных обрядов в свой праздник Троицы, хотя важнейшая составная часть этих обрядов – почитание зеленовласой Берёзы – не имеет к христианству никакого отношения.

Следы почитания Свещенной Берёзы (особенно в лесах Севера, где христианство не нашло для себя подходящей почвы) можно найти в полевых материалах ученых, собранных и в наши дни. В "Северных преданиях", записанных Н. А. Криничной со слов сказительницы (изд. 1978 г.) читаем: "Сколько топоров переломали, пока хотели берёзу срубить, когда храм на этом месте хотели построить. Берёзу так и не смогли срубить, так её и оставили в храме. Она была замаскирована, шелковыми платками завешена. Как кто заболеет, так и несут ей дары". Таким образом, нередко сруб часовни оказывался на деле местом почитания все тех же "берёз знаменитых".
ЯВЛЕНИЕ есть воплощение сокровенного в яви, наяву. Единый Дух-Род проявляет себя во всех царствах Природы, отличаясь только видами проявления. Сонм духов, оживляющих Лес, по сути, тот же Единый Дух, воплотившийся, прежде всего в мире растений. "Кому еще не известны иные существа, населяющие леса, поля и болотца, тот должен учится смотреть", – писал А. Блок.

Лес обладает неким единым сверхсознанием, слагаемым из сознаний и чувствований всех его обитателей (на немощном языке науки эго называется биополем леса). Отдельные деревья имеют свои обособленные души, одновременно неразрывно связанные с соборной душой. Наш Леший – это совокупный Дух Леса – лесной хозяин и покровитель всего живого. Это ему обычно приписываются таинственные влияния, которые испытывает путник, блуждая по лесу. Наши пращуры пред ним не трепетали, но и встреч с ним не искали.



В отличье от измышленных людьми человекоподобных богов, Духи не имеют личных имен: просто домовой, просто леший. Понятно, что и своего обличья у лешего нет; он оборачивается разными личинами. Может показаться и человекообразным существом в шерсти. На Кавказе его называют алмасты, на Памире – голуб-яван, в Гималаях – иети. Таинственные лесные существа с чертами оборотней известны и в Канаде, и в Сибири, и в Калифорнии... Коренное население тех мест, где появляется так называемый "снежный человек", связывает с ним определенные поверья и запреты. Он внушает одновременно боязнь и обожание... Сумеречный лес повергает "царя Природы" в безотчетный и на вид неразумный страх, даже когда не грозит явной опасностью. Это заставляющий холодеть ужас перед неведомым, что притаилось за каждым деревом, ощущение чьего-то незримого присутствия, сознание того, что ты здесь не один, что против "них" ты и безоружен, и бессилен.

А ведь давным-давно ОНИ были доброжелательны к юному человечеству, но "человек разумный" в своем невежестве, тщеславии и безумии порвал родственные узы с взлелеявшей его Природой, не только исключил себя из сообщества других живых существ, но и стал их смертельным врагом. И потому – страшное одиночество человека, оказавшегося чужим на Земле, чужим в некогда родном ему Лесу. И вокруг него – подстерегающее безмолвие: неприязненные, нелюдимые, настороженные деревья, звери и птицы. И оттого нападает на изгоя панический страх во владениях Великого Пана-Лешего.Наидревнейшим было почитание Матерей Природы – прародительниц и берегинь всех своих бесчисленных чад. Славяне звали их Рожаницами.

У народов Сев. Евразии они именуются также Бабушками. Такой изначально была и Баба-Яга, – всемогущая, мудрая, вещая старуха, хозяйка и заступница всей лесной живности. Но и она обернулась зловещим пугалом для творящего беззакония человека. Повергнутые божества обычно впоследствии превращаются в злых духов, в нечистую силу, в образы, связанные с преисподней. Бесами очернили христиане славных, светлых, то ласковых, то грозных, но всегда родных духов, обитающих леса и долы. Не отрицая их существования, церковники признавали за ними "колдовскую силу" и способность творить "ложные чудеса". В этом суть ветхозаветного признания чужих кумиров, но только в качестве злых духов. Образ дьявола, измышленный христианами, и объявление славянских родовых и стихийных духов дьявольскими силами, не смогло, однако, вытравить из народной памяти врожденных, наследственных представлений о былом. Силы эти остались скорее неведомыми, чем нечистыми. Леший в народном сознании так и не слился с обликом безусловного зла. Исследователи устного народного творчества северных славян обращают внимание, что в сказках и преданиях бедному крестьянину часто помогают лешие, черти и другие "темные силы", противостоящие церкви, попу и попадье. Здесь отголосок народного мировоззрения; протест, неприятие христианского чужебесия.

У ПРАСЛАВЯН, как и у других родственных им племен, не было изображений чтимых Высших Сил в человекоподобных кумирах-истуканах. Не было и построек, где эти Силы "обитали". Считалось унизительным для Духов, чьим светилищем была вся Природа, поселиться в рукотворных сооружениях. Не было у славян и особого жреческого сословия, заведовавшего жертвоприношениями (Волхвы – это не жрецы). Свещенные Обряды свершал глава Рода в заповедных лесных кущах. В Европе всюду почитались девственные первозданные леса. На основании изучения тевтонских слов, обозначающих храм, знаменитый мыслитель Якоб Гримм сделал вывод, что древнейшими светилищами германцев были естественные леса; слово "храм" первоначально значило "свещенная роща". У славян слово "храм" происходит от "хоромы". Хоромы же восходят к понятию круга: "хоро" – "коло" – солнечный круг. Отсюда: коловорот, кольцо, коляда, колесо... Свещенный Дуб окружался валом либо каменной оградой. Колообразная насыпь и дала название светилищу – хоромы. Для славян, чтивших свою солнечную родословную, круг как образ Светила имел волшебное значение оберега – защиты. Отсюда: хорошо – значит солнечно. Отсюда xop – обрядовое славление духов – Покровителей вокруг светилища. Отсюда же и хоровод – плясовая круговая порука – круговерть посолонь (т. е. по ходу Солнца, слева направо). Еще Овидий донес до своих современников предание о свещенном Дубе в роще Цереры, год которым "дриады водили свои праздничные хороводы и, взявшись за руки, окружали исполинский ствол".



Христиане под корень вырубили наши древние светилища, а их название (хоромы) присвоили. Первые крытые храмы, ранее не известные восточным славянам и чуждые их восприятию, сооружены были Владимиром, незаконнорожденным сыном Святослава от наложницы – иудейки Малки. Тот же худородный полукровка Владимир, исполняя волю своего дяди по матери, воздвигает первые рукотворные истуканы Перуна, а иные воздвигнутые истуканы, чужеземные даже по внешности, нарекает богами, заимствованными у тюркских и финских племен. И тот же братоубийца и клятвопреступник Владимир первым (по словам саги об Олафе Тригвессоне) приносит Перуну человеческие жертвы, столь противные славянскому духу. Изуверство Владимира имело целью предельно исказить светоотеческую веру, отвратить народ от кровавых, непотребных нововведений, чтобы христианство по сравнению с ними стало выглядеть более привлекательным. И через восемь лет тот же выродок Владимир низвергнет в Днепр оскверненного кровью невинных детей Перуна, дабы огнем и железом насаждать чужеродную христианскую крамолу.

В НЕУМОЛИМОМ превращении цветущей некогда Земли в безжизненную, отравленную пустыню повинна машинная, природопожирающая, так называемая "западная цивилизация". Не случайно столь пагубная технократическая цивилизация, направленная на порабощение Природы и заведшая человечество на край экологической бездны, зародилась не где-нибудь, а именно на ХРИСТИАНИЗИРОВАННОМ Западе. Христианство выросло на сухой и каменистой иудейской почве. Иудейское племенное божество – Иегова был узаконен христианством как бог-отец, а иудейские писания о сотворении мира и человека были признаны боговдохновенными. Безнравственное отношение к Матери-Земле было порождено вошедшим в христианство ветхозаветным утверждением ЧЕЛОВЕКА как ЦАРЯ ПРИРОДЫ; сама Земля и все сущее на ней созданы исключительно на потребу Адаму. Единственный смысл и назначение живой Природы – жертвенное служение человеку. Ни один мудрец древности не проповедовал столь своекорыстный взгляд на мир. Сотворение Природы из ничего (!?) всевышним, надмировым Иеговой уже подчеркивало несовместимость, противоположность божественного (духовного, первичного, творческого) и природного (неодухотворенного, вторичного). Природа отныне рассматривается как нечто низшее, бессмысленное, лишенное самобытной сущности. Христианство усвоило иудейское отвращение к дикой, вольной Природе. Христианская установка на закабаление (от слова "каббала") Природы легла в основание западной цивилизации и завела ее в тупик. Развенчанная и лишенная обожания Природа была объявлена подлой рабой. Церковь утверждала враждебность к заповедной, дикой Природе, как к силе якобы чуждой, опасной и даже нечистой. Природа стала богопротивна и, следовательно, должна была быть покорена, укрощена подобно дикому зверю. С тех пор, как Природа оказалась олицетворением слепых, косных стихий, противостоящих "разумному" человеку, успехи техники поощрялись церковью, как средство достижения полной власти над Природой. Ведь Библия утверждает законность такой власти. С господством христианства в Европе началась новая историческая эпоха беспощадной войны с Природой и, прежде всего, с ЛЕСОМ. Дух Пустыни против Духа Леса.
КАЖДОМУ роду-племени присуще свое врожденное почитание Высших Сил. Каждый народ по-своему чувствует, мыслит и вдохновляется. Каждый имеет свое самородное восприятие Вселенной. Солнце светит всем, но каждому высвечиваются в Природе единственно ему внятные особые приметы и знамения, созвучные его душевному настрою. Лес, как и пустыня, это, прежде всего, мироощущение. Лес наиболее полнокровно олицетворяет собой Дух Живой Природы. Славяне – дети Леса. Они Природе-Матушке радели – радовались, прозревая духовное присутствие во всех Её проявлениях. Волхвы стяжали Светлого Славного Духа в родных лесах. Наше мирочувствование было солнечным, жизнеутверждающим, и в этом его коренное отличие от христианского мракобесия. Иудейское единобожие, отрицающее самоценность одухотворенной Природы, есть не что иное, как отражение в душе жителя пустыни убожества пустынной жизни.

Пустыня, лишенная растительности, тоже может быть красива, но эта красивость неестественна, безрадостна. Единобожие, зародившееся у кочевников, "в пустыне чахлой и скупой", связано с их ущербным мировосприятием, с неизбежным осознанием человеком своего ничтожества, одиночества и заброшенности под небом бесконечных, однообразных, безжизненных пространств, где даже море называлось Мертвым. Иудаизм (и ответвившиеся от него христианство и ислам), являясь наиболее сугубым выражением бесплодного духа пустыни, проникнут неприятием, нетерпимостью, безжалостностью к Природе. Рожденный в пустыне не любит леса, боится его. Ничто так недоступно сынам пустыни, как высокая мистика-чувство задушевного единения со всем сущим. И потому в пустыне произрастает только зловещая каббалистика, чернокнижие да звездочетство. Предчувствием собственной обреченности явилось христианское вероучение о светопреставлении, об уничтожении Земли и всего живого на Ней.



Старческая и уже смердящая религия в своем немощном бессилии назвала злом самую ЖИЗНЬ!
Плоть человеческая – зло и, согласно христианству, ее надо убивать. Само зарождение человека уже считается порочным, иначе как понимать "непорочное зачатие" матери Иисуса? Христианство облекает живое тело народа в погребальный саван религии распятия, страдания, небытия... Это религия мертвецов, религия конца света, т. е. конца жизни. Неудивительно, что ей сопутствуют слезы, стенания, холодные склепы и запах тления. А на могилах, как насмешка – "животворящий" крест. Как, однако, христиане цепляются за Жизнь!
"Природа непобедима, а церковь вечно усиливается ее победить... "Я победил мир"... Пока в мире есть зерно, хотя бы одно зернышко, невидимое, маленькое – на самом деле ты не победил мира... Солнце загорелось раньше христианства. И Солнце не потухнет, если христианство и кончится. Попробуйте распять Солнце, и вы увидите – который Бог", – писал В. В. Розанов.
Для христианина "начало премудрости – страх господний". Страх потому, что "бог-отец" – кровожадный упырь, и подчинение ему основано только на страхе. Жертва Авеля ублажила его; ведь она была кровавым приношением закланных ягнят. Жертва же Каина состояла из плодов Земли, была чиста и бескровна, а потому и была отвергнута разъяренным Иеговой.
"Сын божий" вполне достоин "отца небесного"; Иисус в злобе проклинает ИМЕННО ДЕРЕВО, наводит порчу на смоковницу и она тотчас засыхает (Еванг. от Матф., гл. 21, Еванг. от Марка, гл. 11).
У славян дерево всегда было знаком Жизни. В нашей азбуке сама буква Ж, имеющая заклинательное повеление "живите!", есть начертание Дерева Жизни; мощный ствол с пятью листьями-ветвями (Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси).
Служители темных сил целенаправленно превращают Землю в безжизненную пустыню, огромный могильник радиоактивных захоронений. ЛЕС всегда преграждал путь ордам кочевников.
Родственный Дух Леса, Дух Жизни, изначально присущий славянам, противостоит чужеродному библейскому духу пустыни, как СВЕТ ПРОТИВОСТОИТ ТЬМЕ, ДОБРО – ЗЛУ, ЖИЗНЬ – СМЕРТИ. Идет последнее великое борение, и машинно-капиталистическая цивилизация уже на пороге своей гибели.
Фауст в трагедии Гете умирает тогда, когда он пытается побороть Природу, свершить свой высший "подвиг" – осушить прибрежные земли, чтобы воздвигнуть новый город. "Мне портит власть над миром целым одна та кучка лип чужих", "мне запах лип давно не мил", – говорит он Мефистофелю, и тот, чтобы очистить местность, сжигает липовую рощу вместе с избушкой Филемона и Бавкиды.
"Пусть пеплом станут липы те, я скоро башню там построю", – и тут возмездие настигает Фауста.
МЫСЛИТЕЛЕЙ и поэтов всегда волновала чарующая тайна пахучих цветов. Мистическое чутье подсказывало, что благоухание их есть нечто большее, чем просто запах. Это – откровение, исходящее из самой души цветка прямо в душу человека. Недаром слова "душистый" и "душа" – родственны.
Чудодейственные волны источает дикая медоносная зелень нашего Леса. Они то истомно-сладостные, то щемящие сердце, то дурманящие и хмельные... Для биологов роль ароматов в жизни самого растения и всей Природы далеко неясна и даже более неоднозначна, чем роли окраски и нектара. Ботаники признают, что назначение запаха НЕЛЬЗЯ СВОДИТЬ К ПРИВЛЕЧЕНИЮ НАСЕКОМЫХ. Часто смысл запаха остается для человека загадкой, связанной с какой-то неизвестной ему стороной жизни растения.
Фиалка эфирномасличная раскрывает цветки с нежным бархатным ароматом, но, кроме них, развиваются невзрачные, лишенные запаха самоопыляющиеся цветки. Благодаря именно им и происходит семенное размножение фиалки. Кому же предназначено пленительное благоухание, ради которого и собирает человек безжалостную жатву для своих мыловаренных фабрик? Знатоки физиологии растений не могут ответить на этот вопрос.




В мире никто, кроме человека, не убивает просто так, а лишь для того, чтобы поддержать собственную жизнь. Целебные эфирные масла ни в Природе, ни в организме человека никого не уничтожают, и секрет их врачевания совсем в другом, Деревья и цветы ионизируют воздух – насыщают его жизнедательными отрицательными ионами кислорода.
Но, помимо того, в ароматах содержится еще нечто неуловимое, но явственно благотворное. Пахучие токи, подобно иглоукалыванию, непосредственно возбуждают особые точки слизистой оболочки носа. Эти точки служат своеобразными входами в тонкий внутренний организм человека – вместилище его жизненных сил. Вдыхание ароматов излечивает не только и не столько отдельные больные органы. Запахи цветов-медоносов, прежде всего, пробуждают собственные подспудные защитные силы организма в целом, подвигают их на создание нерушимой обороны от вирусов и тем самым предупреждают развитие болезни.

Противодействие чужеродным (а потому болезнетворным) телам-вирусам должно заключаться не в уничтожении микроорганизмов, а в укреплении иммунной защиты человека. Загадочная проблема рака – в значительной степени иммунологическая. Бороться надо не с вирусами, а с самой предрасположенностью организма к образованию злокачественной опухоли. Природа не рассчитывала на медицину, – все целебные силы заложены в иммунной системе – естественной защите человека.

* * *
ХРИСТИАНИЗИРОВАННАЯ Европа усвоила медицину, перенятую у иудеев и арабов, ремесло кровопускателей, аптекарей и алхимиков. И врачи не успевают придумывать названия новым, не слыханным ранее болезням.
В древности врачевание обитало в светилищах, будучи исполнено высшего религиозного смысла. Дословно же терапия означала врачевание, исцеляющее душу. Врач – духовный целитель был и мудрым наставником, и исповедником. Так было потому, что знали: внутренняя болезнь есть вина вольная или невольная. Исцеление считалось возможным, если больной в глубине души поймет это и раскается.
Позднейшая медицина отвергла подобное воззрение на страдания и болезни как на расплату за нарушение предустановленных Природой нравственных заповедей. Врачи видят свою главную задачу в облегчении участи чревоугодников и развратников, в продлении любыми средствами старческого маразма тех, чьи болезни являются клеймом, воздаянием за безнравственный образ жизни.
Такое "лечение мертвецов" противоречит Природе, поскольку стремится исправить, сохранить то, что Природа хочет отторгнуть, против чего она восстает всеми силами: порок, извращение, нечистоплотность.
Глубинную взаимосвязь и нераздельность нравственных и физических законов бытия прозревали все самые праведные и благородные учения. Согласно изначальной мудрости, здоровье являлось естественным следствием исполнения человеком своего долга милосердия ко всему живущему.
Слаб человек, и многое можно простить ему, но только не сознательное мучительство беззащитных существ. Тогда навлекает он на себя непреложное возмездие, и отступаются от него бессильные незримые хранители, и поражается он как бы изнутри. Безобидная родинка вдруг превращается в гнойную язву, давно забытый ушиб отзывается зловредной опухолью, пустяковая царапина оборачивается заражением крови...
Врачи-мыслители утверждали понятие душевной нечистоты, когда болезнь была лишь внешним, телесным признаком гниения души. Безнравственные поступки и желания, сознательные и неосознаваемые, подобно ядам накапливаясь и отравляя душу, выявляются в виде болезненного изменения органов.
По старинным славянским поверьям, лихоманка (малярия) – слепая и беззубая старуха, тайком навещающая избы в поисках виноватых.
Почему один человек поражается вирусной инфекцией и погибает, а другой, соприкасавшийся с тем же вирусом, остается здоровым? Во время самых страшных повальных моров всегда были люди, сохранявшие неуязвимость. В возникновении болезни решающее значение имеет предрасположенность или сопротивляемость человека. Вирус внедряется в подготовленный, ослабленный изнутри организм и оказывает на него разрушительное влияние. В иммунологии слишком много непонятного, чтобы ответить на главный вопрос: почему слабеет иммунитет?
Именно душевная скверна через нервную систему подавляет защитные силы организма. Изменяются свойства крови, понижается ее способность к самозащите.
Праведник даже бессознательно опоясывает себя магическим кругом огненной мощи, и ему не страшна никакая зараза. Природа оказывает ему честь уже помимо его желания. Лучший оберег – Добрая Воля, ибо она сама – источник неодолимой силы.
Нечистые же помыслы и побуждения загрязняют ткань человеческой души, обезображивают ее. Жестокосердие буквально разъедает тонкое цельное естество души, как ржавчина – железо. Поврежденная аура подобно рваной кольчуге не защищает человека, открывая доступ вирусам. Врачеватели, снимающие боль наложением рук, утверждают, что здоровые люди обладают плотными, литыми, упругими, как бы непроницаемыми, биополями, в то время как у больных биополя рыхлые расплывчатые, т. е. уязвимые.
Язык, живое слово, отражает самую суть явления несравненно глубже, чем научные изыскания. Идти к смыслу слова надо.



Читать Часть 1

Источник

rodobozhie.ucoz.ru