» Жорес Алферов: Россию спасет альтернативная энергетика

Научный потенциал нашей страны еще достаточно силен, чтобы создать новые высокотехнологичные отрасли

В чем проблемы выбора инновационного пути развития России, рассуждает лауреат Нобелевский премии в области физики за 2000 год, директор физико-технического Института им.А.Иоффе, вице-президент РАН Жорес Алферов.

«СП»: – Жорес Иванович, что, на ваш взгляд, нужно для успеха инновационного развития?

– В истории XX века было два инновационных проекта, которые имели абсолютный успех. Они дали целую гамму новых технологий, новых направлений технического развития, которые, вообще говоря, даже не предполагались авторами и инициаторами эти проектов, когда они их начинали. Эти два инновационных проекта – Манхэттенский проект Соединенных Штатов по созданию американского ядерного оружия, и советский атомный проект.

В этих двух инновационных проектах чрезвычайно важной компонентой, которая является основой любых инновационных проектов, была кадровая основа. Профессиональные, высококвалифицированные кадры, которые могли с успехом решать инновационные задачи. Кадровую проблему для Манхэттенского проекта решил Адольф Гитлер. Именно из-за его прихода к власти высококвалифицированные ученые Германии и других европейский стран эмигрировали в США, и составили основу Манхэттенского проекта, и очень многих технологических проектов, которые последовали вслед за ним не только в области оружия, но и во многих других областях.

Кадровую проблему для советского атомного проекта решил Абрам Йоффе, непосредственного участия в ядерном проекте не принимавший. Но созданная им советская физическая школа и обеспечила все кадровые потребности проекта: Игорь Курчатов, Лев Арцимович, Яков Зельдович, Исаак Алиханов – все это воспитанники физической школы академика Йоффе.

Это показывает, когда мы говорим об инновационном пути развития, насколько тесно связаны с инновациями наука и образование, развитие и создание новых научных школ и повышение уровня образования.

«СП»: – Наука и образование – это понятно. Что еще?

– Следующим, с моей точки зрения, чрезвычайным успехом научно-технического прогресса в нашей стране была столь часто критикуемая система промышленных министерств. У нас в годы реформ говорили, что мы создали бюрократическую систему из промышленных министерств, которые не способствовали развитию конкуренции. С моей точки зрения, наши промышленные министерства, были гениальным изобретением советской власти. Каждое из этих промышленных министерств на высоком профессиональном уровне решало проблемы развития передовых направлений науки, технологии и промышленности. В каждом из этих промышленных министерств было главное научно-техническое управление, которое определяло стратегию научно-технического развития этих министерств.

При благоприятном стечение обстоятельств, если бы наши реформы проводились иначе, и другими людьми, наши промышленные министерства, созданные в советское время, могли бы стать успешными транснациональными компаниями, соревнующимися по основным направлениям развития современной техники, технологий и производства. К сожалению, этого не произошло.

Среди промышленных министерств Министерство среднего машиностроения, занимающееся атомными разработками, было наиболее ярким подтверждением единства промышленного и научно-технического развития. Не случайно, это министерство практически создавалось питомцами Российской Академии наук, и весь период своего существования имело самые тесные связи с Академией наук.

«СП»: – Если рассмотреть развитие, допустим, США с точки зрения инноваций, что мы увидим?

– Огромным направлением, сыгравшим чрезвычайно важную роль в научно-техническом и социальном развитии нашей планеты было то, что я называю полупроводниковой революцией XX века, или революцией в области информационных технологий. На моей памяти профессор Зи, много лет проработавший на фирме «Белл-Телеком» (последние 10 лет он работает в одном из тайваньских университетов), в 1982 году, в Токио, на конференции «Твердотельные приборы и их развитие» сделал доклад о субмикронной литографии в полупроводниковой технологии. В этом докладе Зи привел такие данные: начиная с 1950 года, наиболее бурно развивающейся отраслью промышленности США была электронная промышленность. Она развивалась с приростом 15% в год. После создания кремниевых интегральных схем, изобретения их Джеком Килби, с которым мы разделили Нобелевскую премию, эта часть промышленности (производство интегральных схем) развивалась со скоростью 25% в год.

Зи в своем докладе показал данные, которые на меня до сих пор производят очень глубокое впечатление. Он показал, как изменялась социальная структура общества в США в зависимости от развития технологий. До 1905 года наиболее многочисленной группой работающего населения в США были фермеры. То есть, до 1905 года Штаты были аграрной страной. С 1905 по 1955 годы наиболее многочисленная группа работающего населения была занята в промышленности: США стали индустриальной державой. Начиная с 1955 года наиболее многочисленная группа занятого населения – это люди, занятые в получении, использовании, развитии информации. Это постиндустриальное информационное общество. Начиная примерно с конца 1960-х годов, эта группа населения в США достигла 50%, и с тех пор стабилизировалась, хотя происходит огромный информационный взрыв. Стабилизация определялась, прежде всего, развитием полупроводниковой электроники, кремниевых чипов, компьютеризации, полупроводниковых гетероструктур и так далее – то есть базовых информационных технологий, которые стали основой развития информационных технологий в мире в целом.

«СП»: – Какое место в этом занимает реальная экономика?

– Полупроводниковая революция, будучи непосредственным движителем научно-технического прогресса, привела к существенным социальным изменениям в обществе. При этом, я бы сказал так: пока был Советский Союз, эти базовые информационные технологии, вследствие необходимости соревноваться с нами, соревноваться в развитии реальной экономики, служили прежде всего развитию реальной экономики. Конечно, они часто использовались в сугубо пропагандистских целях, но в целом служили именно развитию реальной экономики. Крах Советского Союза был величайшей трагедией не только для нашей страны, но и для развития экономики и общества на планете в целом.

Это привело к тому, что величайшие достижения науки и технологии, в частности, в области информационных технологий (последние десятилетия бурно развивалась электронная почта, интернет), стали использоваться, прежде всего, в финансовых махинациях. Финансовые пузыри бурно развивались еще и потому, что не было могучей компоненты – Советского Союза, – с которым можно и должно было соревноваться в области реальной экономики.

«СП»: – А у частного бизнеса есть мотивы развивать реальную экономику?

– Как-то недавно я читал публичную лекцию в Политехническом институте. Один из преподавателей подошел ко мне по окончанию лекции, и сказал: я хочу сказать вам фразу, чтобы вы ею пользовались. Он сказал замечательные слова: частная собственность на орудия и средства производства – это раковая опухоль страны, а бизнес и предприниматели – это ее метастазы. Сегодня на Украине премьером стал Николай Азаров. Так получилось, что я с ним познакомился лет пять назад. Он сказал очень правильные слов: «Мы все время стремимся достичь уровня передовых западных стран. Но вот душевой валовый продукт на Украине составляет всего 10% от душевого валового продукта в Швейцарии. Спрашивается, каким образом мы можем догнать Швейцарию? Основу валового продукта на Украине составляет донецкий уголь, металлургия и сельское хозяйство. Можно все эти отрасли увеличить на 20-30%. Но в десять раз – никак. Поэтому единственный способ успешно соревноваться с передовыми западными странами – это развитие науки и новых технологий, создание промышленности на их основе. Другого пути нет». Потенциал, который был создан в советское время, может быть прекрасной базой для реализации этого плана.

«СП»: – В чем же проблема?

– К сожалению, 20 лет мы просто потеряли, в то время, как развитие технологий на Западе шло необычайно бурно. Огромную роль в этом сыграли наши потери в науке, в частности, «утечка мозгов». Теперь главное – реально смотреть на то, что мы имеем. Слава Богу, среди научных структур сохранилась, хотя и с огромными потерями, Российская Академия наук. Атаки на нее идут давно, демократы предлагали упразднить Академию, и науку развивать в университетах. Но я всегда говорил, что не нужно для этого ломать и уничтожать Академию наук. Я привожу простой пример: все Нобелевские паремии, полученные советскими учеными, были получены сотрудниками Академии наук за работы, выполненные в Академии наук СССР.

РАН сегодня – наиболее мощная научная организация страны. Если подходить к этому по-хозяйски, то и развитие науки в вузах нужно развивать, используя научный потенциал Академии. Не нужно забывать простой вещи: в вузе главная задача – это образование, преподавание. И профессор, преподаватель, обязанный заниматься наукой, занимается ею дополнительно. А в научных институтах и РАН главное – научные исследования. Сотрудники РАН, читающие лекции, начиная со старших курсов, совмещают науку и преподавание. Этот потенциал надо использовать.

Сегодня – и это становится очевидным для руководства страны – необходима диверсификация экономики. У России нет будущего, если мы не создадим заново промышленность высоких технологий. Здесь огромное значение имеет поддержка и развитие научно-технических разработок, которые могут стать основой создания новых отраслей промышленности. В этом отношении, думаю, наша задача идти всегда на сотрудничество с властью, когда из этого может появиться реальный успех для нашей экономики и промышленности.

«СП»: – Какие направления инновационного развития самые важные?

– Безусловно, это альтернативная энергетика. У нас, казалось бы, много нефти и газа. Тем не менее, альтернативная энергетика – это движитель массы новых технологий, и без нее человечество не проживет. В самой альтернативной энергетике важнейшее направление – преобразование солнечной энергии, наиболее мощного источника. Подсчитано, что если бы мы перешли на альтернативную энергию в мировом масштабе, то к 2020 году, когда потребление энергии должно вырасти до 16 триллионов ватт, нам хватило бы 11 триллионов ватт за счет уменьшения потерь. Конечно, экономически выгодная солнечная энергетика – это дело конца столетия, но развивать его нужно уже сейчас.