В религиоведении и в культурологии есть такой жанр работы: мифологическая реконструкция. Как археолог по обломку колонны пытается восстановить вид храма, как палеозоолог по позвонку пробует восстановить облик динозавра, так историк религии по жесту, по обрывку, по глухому упоминанию пробует реконструировать то верование, которое некогда было живо и определяло судьбы людей, а затем захирело и ушло. Вот есть некий гимн, есть странное имя некоего духа или божества. Но что это за божество, почему именно к нему обратился именно в этой ситуации именно этот человек? Что для него означала эта молитва? Какой должна была быть его вселенная, чтобы в ней эти странные слова оказались бы исполнены смысла?
Таким осколочком, позвонком от динозавра дошло до наших дней празднование 8 марта. Что стоит за этой традицией? Почему она так живуча, несмотря на то, что родом она из той поры, которую сегодня принято ругать? Какие верования, ассоциации, мысли и надежды связывались с этой датой в те дни, когда празднование 8 марта было не традицией, а неслыханной новизной?